Поиск сообщества

Лето на Липецком курорте. Очерк А. С. Толстова. 1902 год. Глава 13 Кончится вечерняя музыка — все расходятся по домам пить чай, иные сходятся за зеленое поле — его и здесь не оставляют. В 11 часов все уже в постели. Сторож бродит по улицам, наводя тоску своим унылым, однотонным свистом. Порой пройдет лихой гармонист с вечерники, наигрывая однообразное «охохошки» . Кстати сказать, пиликанье на гармонике очень часто можно слышать: куда бы не шел народ — с работы ли, на работу — непременно среди них один гармонист — идет и пилит. Нарушают еще ночную тишину поезда, которые то и дело с грохотом и свистом подходят к станции. Лежишь и слушаешь ночные звуки, пока сон не сомкнет глаза. А завтра опять то же, опять разговоры про ванны, про докторов и т. д. Если хотите, жизнь можно поразнообразить, если только у вас есть охота и... деньги. Здесь нередко в курзале бывают любительские спектакли и труппы заезжают. Не обходится, конечно, без цирка и всевозможных бегунов, хиромантиков. На курортах хиромантикам большой заработок — предсказать: вылечишься или нет, найдешь жениха в этот сезон или нет. Каждую пятницу происходят танцевальные вечера; несколько лет сряду ими руководит артист Московского Императорского театра И. Е. Сидоров; впрочем, танцы по пятницам не так оживлены. Оживление проходят танцевальные утра для детей — по воскресеньям от 11 ч. до 1 ч. дня: больше танцоров, больше воодушевления. Даже и большие дети, в возрасте от 20 до 30 лет, увлекаются детской пляской и тоже пускаются в пляс. Это самое оживленное время в течение всей недели. Довольная учащаяся молодежь наводняет все аллеи сада, разговору, разговору сколько! Мне всегда при этом вспоминаются институтки, которые в это время сидят в своей колонии. Почему бы и их не допустить на время слиться с сродной им толпой? Они приехали сюда отдохнуть от казенщины в стенах институтов, а их и здесь тем же окружают. Какой это отдых! Поэтому и не сходит с их лиц бледность, которую они привезли из столиц. Самый грандиозный пляс бывает 22 июля. В этот день ежегодно устраивается администрацией бал, установленный в честь посещения Липецка в 1820 году императором Александром I. Бал обставляется очень красиво: пускают в ход световые и цветочные эффекты. Есть библиотека при курзале. Состоит главным образом из толстых журналов. Новые журналы получать очень трудно, очереди не добьешься, старых — сколько угодно. При библиотеке, можно приобретать столичные газеты. Самая ходовая на курорте газета «Орловский Вестник», так сказать почти местная газета. При водах 3-й год издается «Липецкий Сезонный Листок» под редакцией директора вод, выходит еженедельно по воскресеньям. Печатается в нем кое-что из местной хроники, правительственные распоряжения, список лиц приезжающих (самый интересный отдел), со второй половины сезона, обыкновенно, появляются статьи г. Макшеева о переустройстве курорта. В 1901 году в течение лета вышло 14 номеров. Но самое приятное удовольствие, бесспорно, прогулка за город, особенно на лодках. Плата за лодки, сравнительно, небольшая — копеек 20 в час на плоскодонной лодке и 25 — на килевой. Берем довольно чистенькую лодочку «Тамара», едем к лесу, вверх по течению. Мы проезжаем почти вдоль всего города. Поравнялись с плотиной пруда Петра I. Начиная отсюда, Воронеж разделяется на несколько рукавов, масса заливов, далеко уходящих в луга, весьма живописных. Берега зеленые, пестреют цветами, а около берегов в воде целый лес камышей. На отмелях красуются группы водяных лилий, разноцветных — белых, желтых. Кулики, чибисы, чайки — поднимаются целыми стаями и уныло кричат. Стада гусей расхаживают по лугам и плавают по воде. (Здесь очень много водят гусей по всему Воронежу). Там и сям бродят лошади, некоторые спускаются к самой воде; посмотрит на вас какая-нибудь «савраска» и снова начинает щипать траву. Снова заливы, снова острова! Кругом какие виды! Так и хочется смотреть, все запечатлеть, запомнить надолго, навсегда. Дивная, красивая река! Недаром восхищался тобой выросший на твоих берегах поэт Никитин! Впереди вас едет какая-нибудь компания, спешит в лес с самоваром, закусками и пр. Вы их догоняете, завязывается знакомство. Мы подплываем к деревянному мосту, ведущему из села Студенок в лес. Привязываем лодку к мосту и идем гулять в лес. Лес большею частью сосновый и еловый. Какой чудный воздух! В сторожке можно достать молока. Вся поездка продолжается часа 3 — 4, и за все — 50 копеек, на часы по соглашению берут недорого. Иногда предпринимаются поездки на лодках массовые, на паях, с музыкой, особенно это было в прежнее время. Еще излюбленными местами прогулок служат полотно железной дороги и Каменный лог. Чтобы добраться до полотна, нужно пройти Студенкой. Здесь вас осаждают мальчишки и девчонки с криком: «Барин! дай копеечку!» — «Барыня! дай гостинчика!» Выходим на полотно, идем высокой насыпью. Направо в долине раскинулось село Студенки, а налево — возвышаются крутые горы с каменоломнями. По склонам гор бродят овцы — они кажутся такими маленькими. Спускаетесь вниз по лестнице (150 ступенек) и смотрите оттуда на поезд (гулять, обыкновенно, ходят к поезду). Вот он вывернулся из аллеи ветел и покатил по гребню насыпи. Если вы любите сильные ощущения, пройдите в туннель под насыпью. Каменный лог начинается почти от нижнего парка и идет верст более чем на 100, до города Задонска. Если идти от Нижнего парка логом, то скоро встретим массу ключей. Чем дальше, тем больше овраг суживается. Левая сторона его при выходе из города очень высока, наверху скал лепятся домины. За городом в логу ломают камни, преимущественно известняк. Если поднимемся из лога вверх вправо, то придем к шахте бельгийской компании. Здесь добывают на городской земле железную руду. Посетители имеют обыкновение брать куски руды на память, из которых некоторые имеют причудливую форму, подходят для пепельницы, для спичечницы и т. и. Руда — единственная вещь, которую можно взять на память о Липецке. Здесь никаких производств нет. Продают кружки и стаканы с надписью «На память о Липецк», но они приготовлены на кузнецовских заводах. Шахтой занято целое поле и образован поселок для рабочих. Возвратиться из лога можно уже городом. Поднимемся около казенного склада по крутой лестнице вверх, и мы в городе. К числу удовольствий нужно отнести изобилие в Липецке ягод и фруктов. С раннего утра по городу ходят бабы и девки из окрестных селений, с корзинами через плечо с земляникой, малиной, яблоками, грушами и пр.; то и дело слышите: — Малинки не нужно?! Молодые бабы и девки, отправляясь в город продавать ягоды, надевают лучший наряд. Цветные, клетчатые юбки — своего производства, белые рубахи с красными полосами в рукавах, ситцевый фартук; на шее масса ожерелий; платки разноцветные. Женщины роста не крупного, но замечательно здоровые, много красивых. В 1901 году урожай ягод был меньше предшествующих годов, и то малина была по 2, по 3 коп. фунт, вишни по 6, 8 коп., а в прежние годы продавали их не дороже двух, трех коп. Малину вывозят на базар целыми возами. Вишен еще больше — в Липецке около каждого домика есть вишневый сад. Особенно много ягод и фруктов выходит из Быхановского сада, который занимает 18 десятин. Некоторые хозяйки запасают здесь на зиму варенья. Вообще липецкая природа дает много своим гостям и оставляет отрадное впечатление.

Лето на Липецком курорте. Очерк А. С. Толстова. 1902 год. Глава 12 Казенное управление действует в Липецке уже десять лет. Оно приняло старую деревянную гостиницу в 12 комнат. За ветхостью гостиница была разрушена и на том же месте выстроено трех-этажное здание в 40 жилых комнат с обширным общим залом в два света. Ванное здание совершенно переустроено, от старого остались только стены. Число ванных кабинетиков осталось прежнее, прибавлено только обширное помещение для отдыха после грязевых ванн. Много улучшений сделано в устройстве грязелечений. Вновь выстроено паровично-машинное здание. Парк и курзал освещаются электричеством. Теперь дирекция намерена переустроить окончательно весь курорт. Директор вод Н. И. Макшеев еще в 1899 году выступил с обширным проектом переустройства Липецких минеральных вод, но до сего времени проект еще не выполнен, хотя в высших сферах давно принят. Согласно проекту Н. И. Макшеева, должно провести водопровод, осветить весь город электричеством, построить элеватор для подъема из Нижнего парка в Верхний и в дворянскую часть города (и все это должно сделать при помощи турбины!), перестроить все существующие здания, что весьма необходимо — уже все старо стало. Затем предполагается соединить Нижний парк с Верхним ходом вне города. Это соединение необходимо, но достигнуть его очень трудно. Дело в том, что на пути лежит болотистое место и слободка Монастырка. Монастырку г. Макшеев мечтает снести куда-то, хотя это не так-то легко сделать, потому что историческая давность уже прошла. Он уже и доказывал было жителям Монастырки, что место, ими занимаемое, нездоровое, сырое — помрут они все. Однако, увещевание директора не подействовало, только ребят у монастырцев стало еще больше — и сырость не берет. Директор не теряет надежды. За последнее время, впрочем, состоялось постановление Тамбовского губернского правления о сносе Монастырки, а городское управление отвело уже участок земли для переселения. Дело осталось за небольшим — нужно выдать на переселение пособие в размере 20 000 руб., а их-то и нет. Предполагается устроить для тех, кто боится ехать в лес на лодках, конную кратчайшую дорогу и пешеходную, что становится возможным, благодаря уничтожению пруда. На все свои преобразования дирекция ходатайствует об отпуске суммы в размере 150 000 р. По слухам, сумма эта теперь уже утверждена. По проекту г. Макшеева переустройство курорта должно закончиться к 1905 году — к году двухсотлетия Липецка, как первого русского курорта, при чем он предлагает присвоить курорту наименование: «Липецкие минеральные воды Императора Петра 1». Желаем Николаю Николаевичу успеха в исполнении своих планов, так как в основе своей они очень симпатичны. Мы боимся только, как бы он не опоздал к 1905 г. со своими преобразованиями: по недостатку ли средств, или по каким-либо другим причинам, но только в Липецке преобразования совершаются крайне медленно. В 1901 году, летом, гуляя по Каменному логу, я остановился около одного ключа, из которого вода била огромными клубами. Над ключем сделаны каменные своды. — Что это здесь? — спросил я стоящего на горе молодого парня. — Это казна обделала — провела воду из ключа в трубу, а отсюда воду поведут в курзал. — Что же, теперь ведут? — спросили мои спутники. Малый засмеялся. — Ну, больно скоро вы! Года три вот эту трубу приноравливались ставить, — наконец, поставили, а когда воду в курзал проведут — и Бог весть! Они скоро делать не любят. Впрочем, теперь, нужно заметить, дело пойдет, по видимому, поскорее: 20 августа 1901 года в Липецке был директор горного департамента Н. А. Иосса и дал, между прочим, указания о работах по переустройству курорта, которые должны быть исполнены в ближайшую очередь. Вместе с переустройством курорта изменяются и самые источники содержания его. До настоящего года Липецкие минеральные воды получали от казны ежегодно определенную сумму на все свои расходы, а именно: с 1891 года по 1899 год включительно по 15 000 р. в год, а в 1900 году 20 000 руб. Все же доходы, получаемые Липецкими минеральными водами, вносились в казначейство и поступали в общие ресурсы государственного казначейства. Теперь же, с 1 января 1901 года, на основании Высочайше утвержденного в 8-й день июня 1901 года мнения Государственного Совета, все доходы, получаемые с вод, переходят в распоряжение самых вод — на текущие расходы; кроме того, в течении 5 лет, до 1 января 1906 года, правительство будет отпускать ежегодную субсидию в размере 12 560 р. С 1 же января 1906 г. воды должны исключительно содержаться на получаемые доходы. Это касается всех русских казенных минеральных вод. Боясь в будущем не свести концы с концами, администрация вод прежде всего намерена в будущем сократить число ванн, отпускаемых бесплатно. От такого нововведения, конечно, прежде всего пострадают приезжие бедняки.

Лето на Липецком курорте. Очерк А. С. Толстова. 1902 год. Глава 11 Верхний парк лучшее местечко Липецка. Он помещается в конце Дворянской улицы и представляет дубовую расчищенную вековую рощу, которая раскинулась по горе, поднимающейся на 19 сажен над уровнем реки Воронежа и сначала отлого, а потом круто спускающейся к Петровскому пруду. Крутой спуск покрыт травой. У подошвы горы, по берегу пруда, раскинулась слобода Монастырка. Монастырка образовалась из бывших дворовых «Иванов». После 1861 года, получив свободу и никакого вознаграждения, многие из них приходили и селились под горой, ниже парка, на казенной земле. В конце слободки, вправо от парка стоит древняя церковь, оставшаяся от бывшей липецкой пустыни. Если мы от церкви спустимся несколько вниз, то подойдем к часовне. Из-под этой часовни бьет ключ чистой, холодной воды. Здесь на цепочке висит ковшичек, можно пить воду. Многие больные прямо с музыки из Верхнего парка заходят сюда пить воду. Внутри часовни ключ обделан в колодец. От часовни начинается деревянный мост через большой ключ, который устремляется в Петровский пруд. Если мы встанем на этом мосту лицом к парку, то увидим: из-под горы огромными тремя клубами бьет ключевая кода. Эти ключи, так называемые «Монастырские», давали в прежнее время начало реке Монастырке, впадавшей в Воронеж. Петр Великий приказал, раскопать русло Монастырки, и устроил огромный пруд в 100 десятин. В Верхнем парке аллей немного, самая лучшая из них проходит по средине парка, она замечательно тениста, кусты орешника образуют сплошной свод. Параллельно ей идет аллея или вернее дорожка по краю крутого спуска. С этой дорожки открывается превосходный вид, вдаль. Вы стоите выше крыш слободки Монастырки. Прямо расстилается гладкая водная поверхность огромного пруда. Берега его поросли высоким камышом и осокой, только изредка между ними промелькнет заливчик, некоторые из них очень далеко уходит в берег. Далее, на конце пруда, чернеется полоса, которая отделяет водную поверхность пруда от реки Воронежа — это плотина, каменная, очень широкая при основании. Близ нее, налево, на берегу пруда виднеются две-три маленькие хатки, утопающие в зелени ветел и камышей. Еще левее видно подгородное село Студенки, желтый храм его, а далее Сокольское, среди которого царят три трубы бельгийского завода, и сады, сады... Там, за плотиной вьется Воронеж среди лугов, луга усеяны стогами сена. Два железнодорожных моста повисли над рекой. А на том берегу реки поля, окруженные с одной стороны лесом, который подходит к реке. Направо, вдали, раскинулся Нижний парк, над ним возвышается весь Липецк. Чудная картина! Сидишь на скамеечке и глаз не хочется оторвать. В камышах кричат чайки. От Монастырки то и дело отплывают лодочки рыболовов и теряются в заливах среди камышей. Веселая компания, при помощи ребятишек, которые постоянно здесь присутствуют перетащила лодку через плотину из Воронежа в пруд. За ней вскоре другая, третья. Рассыпались лодки по ярко освещенной заходящими лучами солнца водной поверхности. Из музыкальной беседки несется музыка, гремит вдоль пруда и уносится за реку, в сосновый бор. Музыка кончилась — уходить не хочется. На лодке компания затягивает хоровую, но даже и «Осенний мелкий дождичек» не выходит — бросают; затягивают пресловутый «Плащ» — с трудом тянут. И эта нестройная вечерняя серенада кажется тогда хороша, и слушать ее готов. Мой приятель псковитянин Липецком остался страшно не доволен, клял его на все корки, а видом из Верхнего парка умилялся. Кроме продольных двух аллей, есть еще две-три поперечные аллеи, — вот и весь парк. Достопримечательность его — дупло старинного дуба, в которое могут поместиться несколько человек. Постройки здесь немного: небольшой домик при входе, кумысная и чайная беседка, музыкальная эстрада. Верхний парк у дирекции в забытьи. Впрочем, дирекция, называя его «жемчужиной Липецкого курорта», сознает, что эта жемчужина «остается пока без подобающей оправы». Чтобы придать парку-жемчужине подобающую оправу, дирекция хочет в недалеком будущем спустить великолепный Петровский пруд и речку Монастырку пустить в ее прежнее русло. Дело в том, что водная поверхность пруда медленно уменьшается, образуя болотистое место, и, по мнению профессоров Мушкетова и Павлова, лет через 80 или 50 пруд совершенно затянет илом. Не дожидаясь такого печального исхода, г. Макшеев решил пруд спустить, на месте его развести парк, т. е. расширить Нижний парк. Все это дело хорошее! Одно меня только смущает: найдутся ли средства, чтобы завалить огромнейшую яму, которая получится после спуска пруда? А что, если вместо красавца пруда или роскошного, по проекту, парка, по которому будет струиться речка Монастырка, образуется огромная, грязная, гнилая яма, да не через 50 или 80, а то и 180 лет, а может быть года через два или три? Тогда жемчужина совсем потеряет свою красу, да и великолепнее той оправы, которую она имеет сейчас, едва ли даст ему дирекция, спустив пруд. Но, впрочем, у дирекции на этот счет свои широкие замыслы: спуск пруда у нее стоит в общем грандиозном плане переустройства Липецких минеральных вод.

Лето на Липецком курорте. Очерк А. С. Толстова. 1902 год. Глава 3 Липецк лежит на правом высоком берегу реки Воронежа. Он раскинулся на горах Воронежской и Соборной, разделенных р. Липовкой. Липецк возник на месте другого города, существование которого предание относит к глубокой древности. Как этот старый город, так и вся прилегающая к нему местность, покрытая в то время дремучим, непроходимым лесом ныне составляющая Липецкий уезд, принадлежали Курскому княжеству, город был резиденцией липецких князей и в 1284 г. совершенно разорен татарами за непослушание баскаку Ахмету. Вообще точно определенных данных о первом город не существует; лишь известно, что на том месте в конце XVII столетия находилось село Липовка. Начало известности современному Липецку было положено Петром I, который во время своих Азовских походов посетил эту местность, прельстился ее красотой и обратил внимание на находившуюся здесь железную руду. Последнее обстоятельство послужило поводом к устройству Петром литейного завода, отливавшего снаряды и другие военные принадлежности. Деятельность завода продолжалась до открытия в Екатеринославской губернии Луганского литейного завода. При учреждении губерний, в 1779 году, завод переименован в город и причислен с уездом к Тамбовской губернии. На Воронежской горе раскинулась главная часть города, собственно торговая часть. Дома здесь все каменные, массивные, неуклюжие, старинного купеческого типа. Стены и ворота высокие, запоры крепкие. У подошвы Воронежской горы лежит Вознесенская площадь. Посреди площади построена часовня в память Петра I; на эту же площадь выходит главный подъезд курзала. В гору от Вознесенской площади идет Воронежская улица. Влево от нее, перпендикулярно к ней, идет Усманская улица. На Усманской, Воронежской улицах и Вознесенской площади сосредоточены лучшие магазины; некоторые из них построены и обставлены на столичный манер, например, магазины Русинова, Перелыгина, Шелихова; есть специальный книжный магазин. Почти на вершине Воронежской горы находится Базарная площадь, довольно грязная, со множеством деревянных полков. Вправо от Воронежской улицы, если идти в гору, вплоть до самого Каменного оврага или лога, расположены небольшие домики, все они утопают в садах вишен. На самой вершине Воронежской горы находится Воронежская или Петровская роща, которая прилегает к городу. Роща эта состоит из превосходных вековых дубов, но содержится очень грязно. Торговая часть города изобилует церквами. Здесь три храма: Вознесенский — при начале Усманской улицы, Покровский — при конце ее, на Базарной площади возвышается величественный храм в честь Св. Троицы, по внешнему виду он напоминает Московский Храм Спасителя, и составляет гордость липовцев. Действительно, издали храм очень величествен, колоссальные синие главы, с золотыми звездами, резко отделяются от окружающей постройки. Вблизи впечатление портится окружающей грязью Базарной площади. Внутри живописи мало, больше мраморная облицовка. При церкви очень порядочный хор, в котором принимают участие, между прочим, бывшие хористы Славянского. Учебных заведений по городу (в Липецке более 20 тысяч жителей) мало: жалкое уездное училище, женская прогимназия и духовное училище — вот и все. Образование местных обитателей дальше уездного училища, обыкновенно, не идет. В торговой части мало кто нанимает квартиру: душно, сравнительно, шумно и грязно; зато и квартиры немного подешевле — можно найти комнату рублей на 20, 25 и пр. Возвращаемся опять на Вознесенскую площадь. С северной стороны к площади примыкает небольшой грязный пруд, о котором я уже говорил. Пруд этот образовался от запруды Липовки. Прежде здесь, со времен Петра I, стояла водяная мельница, в 1901 году ее сломали и сделали приспособления для постановки турбины с тем, чтобы она приводила в движение водоподъемные и водонапорные насосы, а также динамо-машину. Будем дальше подниматься на Соборную гору (в Нижний парк мы зайдем после, чтобы осмотреть его), направимся в дворянскую часть города. Пройдем мимо входа в парк, мимо минеральной гостиницы и директорского дома. При начале подъема на гору находится единственно уцелевшее со времен Петра I здание — прежняя заводская контора, а ныне... ледник. На этом маленьком зданьице чугунная доска с надписью: «Постройка времен императора Петра I. Бывшая заводская канцелярия». Подъем в гору очень крут и длинен, к великому неудовольствию больных, живущих в дворянской части города. На правой стороне его, почти посреди горы, стоит памятник Петру I, трехгранная чугунная пирамида, с надписью: «Не забвенному везде и во всем Великому Отцу отечества Императору Петру Первому, основателю нашего города, указавшему в нем новые целебные источники и новые средства богатства народного. Сооружен усердием купца Павла Небученова в 1839 году». Лучше подыматься в гору по левой стороне: там хотя подъем и круче, но зато короче, и сюда не летит столько пыли с конной дороги. По мере того, как мы будем подыматься к собору, перед нами открывается чудная панорама — весь торговый Липецк, Нижний парк, Воронеж, а за ним леса; вдали, направо, виднеется село Романово — бывший город. Вся площадь около собора покрыта травой; с одной стороны, противоположной подъему, пожарная команда, ряд домов (5—6) — лучшие квартиры по своему положению. Собор по внешнему виду не представляет чего-либо замечательного, место он занимает превосходное. Внутри он напоминает картинную галлерею с картинами духовного содержания: на стенах развешены картины в массивных золоченых рамах. Эти картины принадлежат кисти более или менее известных художников итальянской школы, и некоторые из них замечательно хороши. — У нас здесь все знаменитые картины — говорил местный псаломщик Иван Иванович, страстный охотник с ружьем. — Вот хороша картина художника Фартусова «Бегство Св. Семейства»; а вот его же, сюжет из Евангелия взят: к Иисусу Христу обратился один богач и спрашивает, как наследовать царство небесное. А Господь ему сказал: «продай все имение твое и раздай нищим». Вот богач и задумался, жаль с деньгами-то расставаться, много их у него было... Большинство картин — дар помещиков, многие вывезены из Италии. По левую сторону собора есть пристройка — склеп, где похоронен местный старожил, преподаватель духовного училища, священник о. Иоанн, глубоко почитаемый местными жителями, по их выражению, второй Иоанн Кронштадский. Они исходатаиствовали передъ Синодом позволение похоронить его под собором. Всегда можно видеть, как спускается народ в склеп на могилу о. Иоанна. Впрочем, это нисколько не мешало липовцам сломать недавно на дрова домик, в котором жил о. Иоанн. От Соборной площади, к востоку и северу, под прямым углом, расходятся две улицы — Дворянская и Лебедянская, — лучшая, конечно, Дворянская. Она очень прямая, вся обсажена липами и выходит за город, к селу Студенке, длина ее 350 саж. Тротуары широкие, при домах сады. Из окон домов, расположенных по правую сторону, если идти от собора, открывается прелестный вид вдаль; дома эти стоят на краю крутого спуска к долине Воронежа. Дома все старинные, барские, с колоннами, здесь прежде было настоящее «дворянское гнездо», каждый дом — говорит г. Макшеев в своем путеводителе — полон прошедшего и воспоминаний. Прошедшее невозвратимо, воспоминания о нем и тяжелы и отрадны, задержать течение жизни невозможно». Да, правда, невозможно: дворянские дома теперь перешли в руки купцов, отставных полковников и генералов, чиновников и пр. Между Дворянской и Лебедянской улицами идут несколько улиц, немощеных, с небольшими домиками, напр. Монастырская, Продольная и др. В этой местности располагаются любители тишины. В конце Дворянской улицы, если идти от собора, на левой стороне, помещается Институтская станция. Здесь прежде была Поляковская гостиница. В 1884 г. городское управление, в руках которого тогда были воды, предложило бесплатное пользование водами и лечебными средствами для институток, а строитель железных дорог С. С. Поляков пожертвовал свой дом; таким образом было положено основание Институтской станции. С тех пор институтки приезжают ежегодно. Помещения имеют простои, дачный вид, есть сад и огород, в котором воспитанницы сами работают. Станцией, обыкновенно, заведывает доктор, в 1901 году, например, заведывал Н. А. Грибанов. Здесь, на станции, своя жизнь — молодежь живет и веселится по-своему. С юго-западной стороны к Соборной горе подходят несколько оврагов — крутых, отвесных, которые все впадают в большой овраг, называемый Каменным логом. Здесь настоящий Кавказ: хижины лепятся по крутым обрывам на значительной высоте, одна стоит над крышей другой. Всюду виднеются высеченные в камнях ступеньки — крутой спуск, по которым местные обитательницы спускаются за водой в ключи — как есть в «Демон». На дне этих оврагов, особенно Каменного лога, бьет масса ключей с чистой, как хрусталь, приятной на вкус водой, температуры около 6 — 7° С. Бьют они из трещин в каменных глыбах. и дают начало Липовке. Вообще в Липецк и его окрестностях масса хорошей ключевой воды. Ходить и ездить за ней очень трудно — круты спуски. Нужно видеть с каким трудом тянут из-под горы лошади бочку с водой. Необходим водопровод. Городу уже несколько раз представлялся весьма удобный случай устроить его, но заправилы упрямились. В настоящее время идет к ним навстречу управление вод. Оно предлагает провести воду и осветить город электричеством на следующих условиях: 1) Казенное управление вод устраивает водопроводную и электрическую станции и эксплуатирует их собственными средствами. 2) Городское управление прокладывает собственными средствами водопроводную сеть. 3) За нагнетание воды в водопроводную городскую сеть управление вод получает от городского управления, по соглашению, определенную плату. 4) За доставку электрической энергии в дома управление устанавливает умеренную таксу и производит расчет с каждым из потребителей. — Так предлагает управление минеральных вод. Примет ли все это город или нет — неизвестно, но во всяком случае вопрос должен решиться в непродолжительном времени. В противном случае управление сделает водопровод только для себя. С устройством водопровода можно бы было бороться с липецкой пылью: можно было без хлопот поливать улицы. А то, например, летом 1901 года, да и всегда, вероятно, по ним носились целые тучи пыли, так как теперь здесь улицы не имеют обыкновения поливать. Только против земской аптеки, на Дворянской улице чуть ли не пульверизатором кропили пыльцу.

Лето на Липецком курорте. Очерк А. С. Толстова. 1902 год. Глава 4 Все лечебные средства Липецка сосредоточены в Нижнем парке. Прежде чем начать пользоваться ими, нужно взять сезонный билет, без которого невозможен вход в парк, и ванны не отпускают. Иду в летнюю контору вод, которая помещается при входе в ванное здание. Почтенная конторщица спросила мое имя, отчество и фамилию для напечатания в «Сезонном Листке» и выдала мне билет такого содержания: на лицевой стороне «№ 56. Личный сезонный билет (Л. М. В.) на посещение садов Липецких Минеральных Вод. Сезон 1901 года». На обороте: «Г-ну Петрову Ивану Ивановичу. Билет этот иметь при себе для предъявления. Без билета вход воспрещен. Без права передачи другому лицу». Паспорт, так сказать, выправлен, можно идти лечиться. Иду к доктору Макшееву. Болезнь всю ему рассказал, начиная с истории. Все это записывается в особый журнал, который выдается всем практикующим на водах врачам. — Да, форменный ревматизм. Придется грязевые ванны брать, сначала градусов 30—32, — сказал доктор и выдал мне листок, на котором обозначен состав и температура ванн. — С этим листком пойдите к смотрительнице ванного здания и условьтесь с ней относительно часа, когда брать ванны. Смотрительница помещается внутри ванного здания. Это молоденькая, симпатичная барышня, преданная своему делу, всеми уважаемая и любимая — Вера Семеновна. Со всеми она одинаково любезна и предупредительна. Дела ей страшно много: она должна вести счет отпущенных ванн, смотреть, чтобы разные Маши, Параши, Любаши вовремя готовили ванны, смотреть за чистотой ванн. Она первая приходила в ванное здание и последняя уходила, словом занималась от 6 до 6. — Вам придется брать ванны от 11 ч. до 12. — Отлично! — Денис! Елена, позови Дениса! — зовет Вера Семеновна. Приходит Денис — высокий, сухощавый, с умным, серьезным лицом. — Вот ваш ванщик, — обратилась ко мне Вера Семеновна. — Очень приятно. Итак, с лечением дело устроено, осталось озаботиться о столе. Не входя в дальнейшие поиски, пошли в курзал и записались на месяц, на два обеда, из 2-х блюд, 24 рубля отдали вперед. Здесь за все берут вперед: за квартиру, за стол, за ванны, так что едва успеешь войти в жизнь, как уже карман чувствует себя замечательно легко. Начинаю принимать грязевые ванны и пить железистую воду.

Лето на Липецком курорте. Очерк А. С. Толстова. 1902 год. Глава 2 — Станция Липецк, поезд стоит 15 минут! — возглашает кондуктор. Начинаются поиски носильщиков, которых здесь немного. С трудом отыскиваем. Садимся на извозчика. Извозчики обставлены недурно и очень дешевы — такса. От станции железной дороги до города версты три. Сначала едем по шоссе полями, проезжаем мимо садоводства Быханова, около кладбища поворачиваем на Лебедянскую улицу — въезжаем в город. Домики все беленькие, чистенькие, чем ближе к центру, тем лучше. Улица хорошо вымощена. Подъезжаем к собору, от которого начинается крутой спуск под гору. «Езда под гору шагом» — гласит надпись при спуске, едем шагом. При конце спуска стоит гостиница минеральных вод. Останавливаемся у подъезда. — Есть свободные недорогие номера? — Есть от 1 р. 50 к. — пожалуйста! — И несколько человек наперебой хватают наши вещи, высаживают нас под руку. — Прислуга вежлива — думаю я, хотя тем пока утешаюсь. Идем во второй этаж. Вдоль всего здания тянется коридор, который посреди прерывается площадкой, выходящей на балкон. С одной стороны коридор выходит на хоры общего зала гостиницы. Мы занимаем № 18 в 1 р. 50 к. — последний недорогой, остальные заняты на весь сезон, да их, по обыкновению, очень мало. Довольно просторная комната отделана хотя и серо, но вполне чистая. В гостинице блеску нет, но содержится она чисто. Вид из окон не совсем привлекателен. Прямо перед гостиницей довольно грязный пруд, по берегу которого раскинулись кузницы, тут же биржа извозчиков. Пыль, настоящая уездная пыль. Приветливее выглядывает с другого берега пруда, из купы пирамидальных тополей, здание женской прогимназии, а дальше пойдет торговая часть города. Гостиница минеральных вод будто нарочно поставлена в таком непривлекательном месте, чтобы сразу навлечь на приезжего мысль: «А не удрать ли мне отсюда?» Эта мысль неотвязно преследовала и нас. При одном слове «курорт» — у нас возставало в представлении нечто чистое, опрятное, а не обыденная грязь. Свою грусть мы запивали чудной липецкой водой, холодной, чистой, как хрусталь. Я решил поскорей познакомится со всей липецкой жизнью, чтобы при случае, не теряя времени, уехать на Кавказ. Немедленно отправился к директору вод —Директорский домик стоит против гостиницы, при конце спуска с Соборной горы, только на противоположной стороне. Одной стороной он выходит в парк. Архитектура его очень вычурна — с башенками, галлереями, но только он требует ремонта; на одной из башен поставлены некоторые приборы метеорологической станции. Директором вод с 1894 года состоит доктор медицины Николай Николаевич Макшеев, питомец военно-медицинской академии; Директор произвел на меня приятное впечатление своим крайне предупредительным отношением к нуждам приезжающих. Липецкий горизонт для меня несколько прояснился. Бегу в номер поделиться впечатлением с женой. Там я застаю такой диалог жены с горничной, какой-то Машей или Сашей: — А много ли у вас приезжих? — Да не больно много. Иные господа у нас остаются очень довольны, а другие и смотреть-то не хотят — поживут день, другой, да и уедут на другое место, лечиться-то. — Как бы нам квартиру найти? — спрашиваю я горничную. — Это можно, у нас комиссионер есть... он вам все укажет. Пришел и комиссионер с довольно объемистой тетрадью, где были переписаны все свободные квартиры, число комнат, со столом или без стола, с садом или без сада, цена и пр. Я перелистовал всю тетрадь: выбор богатый, по и цены все хорошие — от 40 рублей и до 60 каждая комната, на 25 руб. очень мало комнат. Впрочем, как я потом узнал, если хотите найти квартирку подешевле, то к комиссионеру не обращайтесь, а сами походите по городу. Много дешевых квартир в список не вошло. — Лучше на месте поехать посмотреть квартирки, а так трудно выбрать, — заметил комиссионер. Я согласился. Нанимаем извозчика по часам (30 коп. час), подымаемся снова на Соборную гору, поворачиваем от собора вправо, въезжаем на самую лучшую улицу города — Дворянскую. Квартир осмотрели очень много, все довольно драгоценные: комната довольно тесная — 60 рублей сезон, за 55 руб. — комнатенка и смотреть нечего. Вообще обитатели Дворянской улицы страшно дорожатся квартирами, хотя нельзя сказать, чтобы жизнь на Дворянской отличалась особенными удобствами: довольно шумно и пыльно, а пыль-то известковая, едучая. Просим комиссионера везти нас куда-нибудь подальше от центра. — А вот здесь, на Монастырской улице, есть квартирка очень хорошая. Я вчера поместил к этим хозяевам одно семейство из Петербурга, и так довольны остались. Главная вещь — там на город не похоже. Едем на Монастырскую. Улица, действительно, симпатичная, вся поросла муравой, особенно в конце. Подъезжаем к довольно опрятному, красному домику. Через открытое окно осматриваем комнату. Размеромъ она невелика, по положение хорошо, свету много — всего в комнате 5 окон — ход отдельный прямо на террасу и в сад. Перед окнами, выходящими на улицу, разстилается лужайка (наш дом второй от края улицы), которая впадает в большую дорогу, идущую по краю города из Лебедяни в Усмань; виднеются ветряная мельница и начало пригородного села Студенок, а далее поле и небольшие кустарники по линии железной дороги — ландшафт, словом, вполне деревенский. Со стороны сада комната еще лучше: яблони, груши густой стеной упираются прямо в окна. Перед террасой довольно живописный цветник. Зелени, воздуха масса. — Сколько же вам платы за комнату?— спросил я хозяина. — Да рубликов пятьдесят все бы надо взять, — сказал он и поторопился уйти, очевидно, торговаться не умеет. Является сама хозяйка, очень миловидная женщина, с замечательно мелодичным, приятным голосом. С ней сошлись на сорока рублях. Хотя далеконько от Нижнего парка и от ванн, зато хорошо и недорого, сравнительно. При квартире прислуга, самовары и необходимая посуда. Устроившись с квартирой, начинаем изучать постепенно курортную жизнь и входить в нее.