Поиск сообщества

Уникальные исторические кадры Липецка и НЛМЗ (НЛМК): памятник Петру I, НЛМК – листопрокатный цех №1 (выведен из работающих подразделений комбината), сквер на проспекте Мира, кинотеатр «Октябрь» – старое здание на площади Революции, проспект Мира – пересечение с улицей Прокатная, здание финансово-экономического института, ДК НЛМК и ДК тракторостроителей, силикатный завод, виды Липецка со стороны Комсомольского пруда на здание областной администрации и здание пенсионного фонда Липецкой области.

Лето на Липецком курорте. Очерк А. С. Толстова. 1902 год. Глава 3 Липецк лежит на правом высоком берегу реки Воронежа. Он раскинулся на горах Воронежской и Соборной, разделенных р. Липовкой. Липецк возник на месте другого города, существование которого предание относит к глубокой древности. Как этот старый город, так и вся прилегающая к нему местность, покрытая в то время дремучим, непроходимым лесом ныне составляющая Липецкий уезд, принадлежали Курскому княжеству, город был резиденцией липецких князей и в 1284 г. совершенно разорен татарами за непослушание баскаку Ахмету. Вообще точно определенных данных о первом город не существует; лишь известно, что на том месте в конце XVII столетия находилось село Липовка. Начало известности современному Липецку было положено Петром I, который во время своих Азовских походов посетил эту местность, прельстился ее красотой и обратил внимание на находившуюся здесь железную руду. Последнее обстоятельство послужило поводом к устройству Петром литейного завода, отливавшего снаряды и другие военные принадлежности. Деятельность завода продолжалась до открытия в Екатеринославской губернии Луганского литейного завода. При учреждении губерний, в 1779 году, завод переименован в город и причислен с уездом к Тамбовской губернии. На Воронежской горе раскинулась главная часть города, собственно торговая часть. Дома здесь все каменные, массивные, неуклюжие, старинного купеческого типа. Стены и ворота высокие, запоры крепкие. У подошвы Воронежской горы лежит Вознесенская площадь. Посреди площади построена часовня в память Петра I; на эту же площадь выходит главный подъезд курзала. В гору от Вознесенской площади идет Воронежская улица. Влево от нее, перпендикулярно к ней, идет Усманская улица. На Усманской, Воронежской улицах и Вознесенской площади сосредоточены лучшие магазины; некоторые из них построены и обставлены на столичный манер, например, магазины Русинова, Перелыгина, Шелихова; есть специальный книжный магазин. Почти на вершине Воронежской горы находится Базарная площадь, довольно грязная, со множеством деревянных полков. Вправо от Воронежской улицы, если идти в гору, вплоть до самого Каменного оврага или лога, расположены небольшие домики, все они утопают в садах вишен. На самой вершине Воронежской горы находится Воронежская или Петровская роща, которая прилегает к городу. Роща эта состоит из превосходных вековых дубов, но содержится очень грязно. Торговая часть города изобилует церквами. Здесь три храма: Вознесенский — при начале Усманской улицы, Покровский — при конце ее, на Базарной площади возвышается величественный храм в честь Св. Троицы, по внешнему виду он напоминает Московский Храм Спасителя, и составляет гордость липовцев. Действительно, издали храм очень величествен, колоссальные синие главы, с золотыми звездами, резко отделяются от окружающей постройки. Вблизи впечатление портится окружающей грязью Базарной площади. Внутри живописи мало, больше мраморная облицовка. При церкви очень порядочный хор, в котором принимают участие, между прочим, бывшие хористы Славянского. Учебных заведений по городу (в Липецке более 20 тысяч жителей) мало: жалкое уездное училище, женская прогимназия и духовное училище — вот и все. Образование местных обитателей дальше уездного училища, обыкновенно, не идет. В торговой части мало кто нанимает квартиру: душно, сравнительно, шумно и грязно; зато и квартиры немного подешевле — можно найти комнату рублей на 20, 25 и пр. Возвращаемся опять на Вознесенскую площадь. С северной стороны к площади примыкает небольшой грязный пруд, о котором я уже говорил. Пруд этот образовался от запруды Липовки. Прежде здесь, со времен Петра I, стояла водяная мельница, в 1901 году ее сломали и сделали приспособления для постановки турбины с тем, чтобы она приводила в движение водоподъемные и водонапорные насосы, а также динамо-машину. Будем дальше подниматься на Соборную гору (в Нижний парк мы зайдем после, чтобы осмотреть его), направимся в дворянскую часть города. Пройдем мимо входа в парк, мимо минеральной гостиницы и директорского дома. При начале подъема на гору находится единственно уцелевшее со времен Петра I здание — прежняя заводская контора, а ныне... ледник. На этом маленьком зданьице чугунная доска с надписью: «Постройка времен императора Петра I. Бывшая заводская канцелярия». Подъем в гору очень крут и длинен, к великому неудовольствию больных, живущих в дворянской части города. На правой стороне его, почти посреди горы, стоит памятник Петру I, трехгранная чугунная пирамида, с надписью: «Не забвенному везде и во всем Великому Отцу отечества Императору Петру Первому, основателю нашего города, указавшему в нем новые целебные источники и новые средства богатства народного. Сооружен усердием купца Павла Небученова в 1839 году». Лучше подыматься в гору по левой стороне: там хотя подъем и круче, но зато короче, и сюда не летит столько пыли с конной дороги. По мере того, как мы будем подыматься к собору, перед нами открывается чудная панорама — весь торговый Липецк, Нижний парк, Воронеж, а за ним леса; вдали, направо, виднеется село Романово — бывший город. Вся площадь около собора покрыта травой; с одной стороны, противоположной подъему, пожарная команда, ряд домов (5—6) — лучшие квартиры по своему положению. Собор по внешнему виду не представляет чего-либо замечательного, место он занимает превосходное. Внутри он напоминает картинную галлерею с картинами духовного содержания: на стенах развешены картины в массивных золоченых рамах. Эти картины принадлежат кисти более или менее известных художников итальянской школы, и некоторые из них замечательно хороши. — У нас здесь все знаменитые картины — говорил местный псаломщик Иван Иванович, страстный охотник с ружьем. — Вот хороша картина художника Фартусова «Бегство Св. Семейства»; а вот его же, сюжет из Евангелия взят: к Иисусу Христу обратился один богач и спрашивает, как наследовать царство небесное. А Господь ему сказал: «продай все имение твое и раздай нищим». Вот богач и задумался, жаль с деньгами-то расставаться, много их у него было... Большинство картин — дар помещиков, многие вывезены из Италии. По левую сторону собора есть пристройка — склеп, где похоронен местный старожил, преподаватель духовного училища, священник о. Иоанн, глубоко почитаемый местными жителями, по их выражению, второй Иоанн Кронштадский. Они исходатаиствовали передъ Синодом позволение похоронить его под собором. Всегда можно видеть, как спускается народ в склеп на могилу о. Иоанна. Впрочем, это нисколько не мешало липовцам сломать недавно на дрова домик, в котором жил о. Иоанн. От Соборной площади, к востоку и северу, под прямым углом, расходятся две улицы — Дворянская и Лебедянская, — лучшая, конечно, Дворянская. Она очень прямая, вся обсажена липами и выходит за город, к селу Студенке, длина ее 350 саж. Тротуары широкие, при домах сады. Из окон домов, расположенных по правую сторону, если идти от собора, открывается прелестный вид вдаль; дома эти стоят на краю крутого спуска к долине Воронежа. Дома все старинные, барские, с колоннами, здесь прежде было настоящее «дворянское гнездо», каждый дом — говорит г. Макшеев в своем путеводителе — полон прошедшего и воспоминаний. Прошедшее невозвратимо, воспоминания о нем и тяжелы и отрадны, задержать течение жизни невозможно». Да, правда, невозможно: дворянские дома теперь перешли в руки купцов, отставных полковников и генералов, чиновников и пр. Между Дворянской и Лебедянской улицами идут несколько улиц, немощеных, с небольшими домиками, напр. Монастырская, Продольная и др. В этой местности располагаются любители тишины. В конце Дворянской улицы, если идти от собора, на левой стороне, помещается Институтская станция. Здесь прежде была Поляковская гостиница. В 1884 г. городское управление, в руках которого тогда были воды, предложило бесплатное пользование водами и лечебными средствами для институток, а строитель железных дорог С. С. Поляков пожертвовал свой дом; таким образом было положено основание Институтской станции. С тех пор институтки приезжают ежегодно. Помещения имеют простои, дачный вид, есть сад и огород, в котором воспитанницы сами работают. Станцией, обыкновенно, заведывает доктор, в 1901 году, например, заведывал Н. А. Грибанов. Здесь, на станции, своя жизнь — молодежь живет и веселится по-своему. С юго-западной стороны к Соборной горе подходят несколько оврагов — крутых, отвесных, которые все впадают в большой овраг, называемый Каменным логом. Здесь настоящий Кавказ: хижины лепятся по крутым обрывам на значительной высоте, одна стоит над крышей другой. Всюду виднеются высеченные в камнях ступеньки — крутой спуск, по которым местные обитательницы спускаются за водой в ключи — как есть в «Демон». На дне этих оврагов, особенно Каменного лога, бьет масса ключей с чистой, как хрусталь, приятной на вкус водой, температуры около 6 — 7° С. Бьют они из трещин в каменных глыбах. и дают начало Липовке. Вообще в Липецк и его окрестностях масса хорошей ключевой воды. Ходить и ездить за ней очень трудно — круты спуски. Нужно видеть с каким трудом тянут из-под горы лошади бочку с водой. Необходим водопровод. Городу уже несколько раз представлялся весьма удобный случай устроить его, но заправилы упрямились. В настоящее время идет к ним навстречу управление вод. Оно предлагает провести воду и осветить город электричеством на следующих условиях: 1) Казенное управление вод устраивает водопроводную и электрическую станции и эксплуатирует их собственными средствами. 2) Городское управление прокладывает собственными средствами водопроводную сеть. 3) За нагнетание воды в водопроводную городскую сеть управление вод получает от городского управления, по соглашению, определенную плату. 4) За доставку электрической энергии в дома управление устанавливает умеренную таксу и производит расчет с каждым из потребителей. — Так предлагает управление минеральных вод. Примет ли все это город или нет — неизвестно, но во всяком случае вопрос должен решиться в непродолжительном времени. В противном случае управление сделает водопровод только для себя. С устройством водопровода можно бы было бороться с липецкой пылью: можно было без хлопот поливать улицы. А то, например, летом 1901 года, да и всегда, вероятно, по ним носились целые тучи пыли, так как теперь здесь улицы не имеют обыкновения поливать. Только против земской аптеки, на Дворянской улице чуть ли не пульверизатором кропили пыльцу.

Лето на Липецком курорте. Очерк А. С. Толстова. 1902 год. Глава 2 — Станция Липецк, поезд стоит 15 минут! — возглашает кондуктор. Начинаются поиски носильщиков, которых здесь немного. С трудом отыскиваем. Садимся на извозчика. Извозчики обставлены недурно и очень дешевы — такса. От станции железной дороги до города версты три. Сначала едем по шоссе полями, проезжаем мимо садоводства Быханова, около кладбища поворачиваем на Лебедянскую улицу — въезжаем в город. Домики все беленькие, чистенькие, чем ближе к центру, тем лучше. Улица хорошо вымощена. Подъезжаем к собору, от которого начинается крутой спуск под гору. «Езда под гору шагом» — гласит надпись при спуске, едем шагом. При конце спуска стоит гостиница минеральных вод. Останавливаемся у подъезда. — Есть свободные недорогие номера? — Есть от 1 р. 50 к. — пожалуйста! — И несколько человек наперебой хватают наши вещи, высаживают нас под руку. — Прислуга вежлива — думаю я, хотя тем пока утешаюсь. Идем во второй этаж. Вдоль всего здания тянется коридор, который посреди прерывается площадкой, выходящей на балкон. С одной стороны коридор выходит на хоры общего зала гостиницы. Мы занимаем № 18 в 1 р. 50 к. — последний недорогой, остальные заняты на весь сезон, да их, по обыкновению, очень мало. Довольно просторная комната отделана хотя и серо, но вполне чистая. В гостинице блеску нет, но содержится она чисто. Вид из окон не совсем привлекателен. Прямо перед гостиницей довольно грязный пруд, по берегу которого раскинулись кузницы, тут же биржа извозчиков. Пыль, настоящая уездная пыль. Приветливее выглядывает с другого берега пруда, из купы пирамидальных тополей, здание женской прогимназии, а дальше пойдет торговая часть города. Гостиница минеральных вод будто нарочно поставлена в таком непривлекательном месте, чтобы сразу навлечь на приезжего мысль: «А не удрать ли мне отсюда?» Эта мысль неотвязно преследовала и нас. При одном слове «курорт» — у нас возставало в представлении нечто чистое, опрятное, а не обыденная грязь. Свою грусть мы запивали чудной липецкой водой, холодной, чистой, как хрусталь. Я решил поскорей познакомится со всей липецкой жизнью, чтобы при случае, не теряя времени, уехать на Кавказ. Немедленно отправился к директору вод —Директорский домик стоит против гостиницы, при конце спуска с Соборной горы, только на противоположной стороне. Одной стороной он выходит в парк. Архитектура его очень вычурна — с башенками, галлереями, но только он требует ремонта; на одной из башен поставлены некоторые приборы метеорологической станции. Директором вод с 1894 года состоит доктор медицины Николай Николаевич Макшеев, питомец военно-медицинской академии; Директор произвел на меня приятное впечатление своим крайне предупредительным отношением к нуждам приезжающих. Липецкий горизонт для меня несколько прояснился. Бегу в номер поделиться впечатлением с женой. Там я застаю такой диалог жены с горничной, какой-то Машей или Сашей: — А много ли у вас приезжих? — Да не больно много. Иные господа у нас остаются очень довольны, а другие и смотреть-то не хотят — поживут день, другой, да и уедут на другое место, лечиться-то. — Как бы нам квартиру найти? — спрашиваю я горничную. — Это можно, у нас комиссионер есть... он вам все укажет. Пришел и комиссионер с довольно объемистой тетрадью, где были переписаны все свободные квартиры, число комнат, со столом или без стола, с садом или без сада, цена и пр. Я перелистовал всю тетрадь: выбор богатый, по и цены все хорошие — от 40 рублей и до 60 каждая комната, на 25 руб. очень мало комнат. Впрочем, как я потом узнал, если хотите найти квартирку подешевле, то к комиссионеру не обращайтесь, а сами походите по городу. Много дешевых квартир в список не вошло. — Лучше на месте поехать посмотреть квартирки, а так трудно выбрать, — заметил комиссионер. Я согласился. Нанимаем извозчика по часам (30 коп. час), подымаемся снова на Соборную гору, поворачиваем от собора вправо, въезжаем на самую лучшую улицу города — Дворянскую. Квартир осмотрели очень много, все довольно драгоценные: комната довольно тесная — 60 рублей сезон, за 55 руб. — комнатенка и смотреть нечего. Вообще обитатели Дворянской улицы страшно дорожатся квартирами, хотя нельзя сказать, чтобы жизнь на Дворянской отличалась особенными удобствами: довольно шумно и пыльно, а пыль-то известковая, едучая. Просим комиссионера везти нас куда-нибудь подальше от центра. — А вот здесь, на Монастырской улице, есть квартирка очень хорошая. Я вчера поместил к этим хозяевам одно семейство из Петербурга, и так довольны остались. Главная вещь — там на город не похоже. Едем на Монастырскую. Улица, действительно, симпатичная, вся поросла муравой, особенно в конце. Подъезжаем к довольно опрятному, красному домику. Через открытое окно осматриваем комнату. Размеромъ она невелика, по положение хорошо, свету много — всего в комнате 5 окон — ход отдельный прямо на террасу и в сад. Перед окнами, выходящими на улицу, разстилается лужайка (наш дом второй от края улицы), которая впадает в большую дорогу, идущую по краю города из Лебедяни в Усмань; виднеются ветряная мельница и начало пригородного села Студенок, а далее поле и небольшие кустарники по линии железной дороги — ландшафт, словом, вполне деревенский. Со стороны сада комната еще лучше: яблони, груши густой стеной упираются прямо в окна. Перед террасой довольно живописный цветник. Зелени, воздуха масса. — Сколько же вам платы за комнату?— спросил я хозяина. — Да рубликов пятьдесят все бы надо взять, — сказал он и поторопился уйти, очевидно, торговаться не умеет. Является сама хозяйка, очень миловидная женщина, с замечательно мелодичным, приятным голосом. С ней сошлись на сорока рублях. Хотя далеконько от Нижнего парка и от ванн, зато хорошо и недорого, сравнительно. При квартире прислуга, самовары и необходимая посуда. Устроившись с квартирой, начинаем изучать постепенно курортную жизнь и входить в нее.

Лето на Липецком курорте. Очерк А. С. Толстова. 1902 год. Глава 1 В конце мая меня занимал вопрос, на какой из русских курортов поехать, чтобы избавиться от ревматизма. Я решил сам выбирать курорт для лечения. Обложился путеводителями по разным русским курортам, добрый знакомый ссудил меня целой серией брошюр «Наши русские курорты» — приложение к журналу «Народное здравие». Изучил добросовестно. Все они носят рекламный характер: на всех курортах хорошо — целебно и жизнь дешева. — Ну, конечно, едем на Кавказ! — решили мы, когда прочитали новый путеводитель по Кавказским минеральным водам: так все дешево и так целебно... На Кавказ! — А правда ли здесь пишут? — шепчет голос сомнения, — Не пришлось бы раскаяться. И так и сяк почитаю путеводитель — все дешево, а сомнение берет. Попал мне в руки нумер «Донской Речи», почитал корреспонденцию из Пятигорска о том, как там дерут домохозяева бедных больных, — решил ехать куда-нибудь попроще, подоступнее — в Руссу или в Липецк. В Руссе я был: курорт благоустроенный и от ревматизма помогает, да только климат скверный... Едем в Липецк. Наш поезд вышел из Ярославля. Страшная молния сверкала в окно вагона; свет ея был зловещим среди ночной темноты. Боязливые пассажирки закрывали шторы. Дождь лил, как из ведра. Перед нами сидел инженер с семейством, вошли они в Ярославле. Начался разговор, конечно, с погоды. Подивились сообща и молнии и дождю, а потом уже и последовали вопросы: — Далеко ли едете? — В Липецк... а вы? — В Пятигорск, поотдохнуть и полечиться. Тема для нас очень интересная. Инженер и его семья взапуски восхваляли дешевизну жизни на Кавказе. К ним присоединилась дама из Воронежа. — Знаете ли?! — восклицает она: — на Кавказе жизнь гораздо дешевле, чем в Липецке... Я знаю отлично. Нас убеждают поехать на Кавказ. Но мы все-таки решили заехать в Липецк — познакомиться с курортом: понравится — остаться там, не понравится — уехать на Кавказ. Прошла вторая ночь нашего пути — мы уже за Ряжском. Кругом царство поля. «Мелкнет жилье, мелкнет едва, а там поля, опять поля». Среди полевого простора виднеются, как маяки среди моря, сельские церкви. Мы едем плодороднейшим уездом Рязанской губернии —Раненбургским. До последнего времени местность эта была глухая: здесь пролегал только один железнодорожный путь — от Рязани до Козлова. Все хлебные богатства этого уезда стягивались на станцию Александро-Невск (прежде Раненбург и Якимец), которая из маленького поселка разрослась в городок. Теперь значение ея упало: Раненбургский уезд изрезан железными дорогами, он, скрещиваясь, образуют здесь треугольник, в вершинах которого находятся станции — Раненбург, Астапово и Конюшки. Почти на каждой станции открылась ссыпка хлеба; например, станция Конюшки, возникшая среди поля, близ деревушки Писцово, отправляет ежегодно более 2000 вагонов хлеба. Со станции Богоявленск, откуда начинаются ветви Рязанско-Уральской жел. дороги на Смоленск, Москву и Елец; мы вступаем в пределы Козловского уезда. Опять та же ширь полей. На станциях бабы, девушки и ребятишки в изобилии продают лесную землянику. А вот и шумный, богатый Козлов. Вокзал, когда-то отличавшийся роскошью, теперь позапущен, требует ремонта. Буфет торгует очень оживленно. По платформе целыми толпами разместились переселенцы, больше хохлы, ждут чуть ли не третий день отправки в Ряжск, а там опять ждать. Такие толпы можно встретить, кроме Козлова, в Грязях, Богоявленске и Ряжске. — В Козлове с 1901 г. издается «Козловская Газета». Я приобрел нумер в надежде найти что-либо о Липецк —ничего. Газета слишком молода, физиономии должной не успела еще приобрести. Мы в Грязях. Грязи — одна из лучших станций Российских жел. дорог. Зал I и II кл. высокий, в два света, с зеркальными простенками. Всякий, кто бывал на этой станции, знает, какое огромное движение бывает на ней летом. Утром и вечером здесь сходятся по нескольку поездов. Тогда начинается перетасовка пассажиров: одни из орловского поезда пересаживаются в кавказский, другие с кавказского на царицынский. Шум, толкотня, постоянные звонки, выкрикивание сторожей: «В Козлов, Ряжск, Рязань, Москву — пожалуйте садиться!» свистки кондукторов и паровозов. На это время сюда стекается много воров, иногда прямо из рук выхватывают вещи у пассажиров, особенно ночью. Нам тоже пришлось пересесть в липецкий поезд, и мы очутились в положении переселенцев: все поезда ушли, а наш ни с места. Пассажиры волновались, грозили жаловаться, но потом скоро закуривали папиросы и мирно начинали беседовать. Энергичнее оказалась одна барышня. Она долго терпеливо лежала на диванчике, потом вскочила, выбежала на площадку и набросилась на первого попавшегося смазчика. — Что это за безобразие!... Какие это порядки! Все поезда ушли, а мы не уехали еще... Почему наш поезд не едет? Смазчик от такого потока слов растерялся, он виновато отвечал: — Так что, барышня, я не причем... как начальство... — Начальство, начальство... знать я ничего не хочу... Начальство, а поезд не едет... Совершив свою миссию, барышня снова улеглась. Слова ее как будто подействовали. Через несколько времени поезд уже мчал нас от Грязей к Липецку. Я в последний раз пробежал по путеводителю, как вести себя при приезде в Липецк. Вдали, утопая среди садов, показался Липецк, на высокой горе, у подошвы которой вьется красавица река Лесной Воронеж. Переезжаем ее по мосту. Далее по одну сторону полотна идут поля, а по другую — море садов, владение крестьян пригородных сел; сады тянутся на несколько верст. Мы проезжаем мимо огромного, великолепно построенного чугунно-литейного завода бельгийского общества. Три колоссальные трубы этого завода, далеко видны отовсюду, служат памятником нашумевшей в свое время кожинской истории. В окрестностях Липецка много залежей железной руды, принадлежит она городу и соседним крестьянам. Всю ее задумал прибрать к своим рукам бывший липецкий предводитель дворянства Кожин — человек, не получивший никакого образования, но с практической сметкой. Скупал он руду за безценок (¼ коп. за пуд), не пренебрегал при этом никакими средствами, пользовался своей властью в уезде и водочкой. Мужики подписывали приговор, обыкновенно, в том блаженном состоянии, когда «по колено море». Городу он пообещал выстроить завод на его земле, а вместе с тем, конечно, должна была оживиться торговля Липецка, поэтому и город попался на удочку предводителя. Благоприобретенные за безценок богатства Кожин перепродал, за высшую, конечно, цену, бельгийской акционерной компании. Начали копать руду и строить завод. Завод начали строить, да только не на городской земле, постройке на которой воспротивилась администрация Липецких минеральных вод, а на земле крестьян села Сокольского, в 6 верстах от города. Все ожидаемые блага от города ушли безвозвратно. Горожане взволновались, поднялись и мужики: хмель у них уже прошел. Начались судебные процессы; печать громила Кожина, для которого исход борьбы на этот раз не был благоприятен: крестьяне и горожане одержали верх, да к тому же только пред тем триумфально избранный предводителем на новое трехлетие Кожин за свои деяния был уволен от занимаемой им должности по Высочайшему повелению. В накладе остались бельгийцы: они без руды и без денег, отсюда возник новый процесс бельгийцев со своим бывшим директором Кожиным. Завод стоял не один год без дела.

Первые фамилии на Руси появились в XII веке, но большинство русских оставались «беспрозвищными» еще 600 лет. Чаще всего фамилии давались по месту проживания, затем по подворью, по именам отцов и дедов. Иванов и Петров было много, и вот как их отличить друг от друга? Вот и стали они Иванами Макаровыми сынами, или Поликарповыми. Или людей именовали по местности – Петр Заовражный, по профессиональной принадлежности - Кузнецы были Кузнецовыми, кухаркины дети – Кухаркиными, а отпрыски церковных дьяконов – Дьяконовыми. Последние ближе всего к Липецку. Ведь самая распространенная фамилия в нашем городе – Попов! Её носят, по информации липецкого адресного стола, около 15 тысяч человек. Ученые считают, что изначально эта фамилия пошла от древнего имени Поп. И это был не обязательно священник, так ребенка могли назвать религиозные родители. Вот и были дети носителей имени Поп – сынами Поповыми. Вторая основная версия происхождения фамилии Попов - профессиональное занятие основателей рода - священников. Значит ли это, что Липецк был «поповским» городом»? Все может быть. Священнослужителей в нашем городе всегда было много. Здесь находился мужской монастырь - Паройская пустынь (сейчас Древне-Успенская церковь и монастырь на улице Салтыкова-Щедрина), а в городе-крепости Сокольске (район современного Сокола) в середине XVII века построили деревянную церковь, при которой, соответственно, был поп. И не один, конечно. Причем, не все священники этой церкви вели благообразный образ жизни. Они несли и воинскую повинность. И даже бедокурили. Традиционно для Сокола и нынешних дней – браконьерничали. Паройская пустынь была основана в XVII веке на месте явления иконы Божьей Матери. Крепость Сокольск обороняла Русь от набегов татар. В архивах сохранилась жалоба царю Алексею Михайловичу от воеводы Сокольска Ивашки Ртищева на попа Андрея, который спутавшись с ратниками, обловил неводами все затоны по Воронежу. Царь ответил вразумлением попу и его ватаге, прислав соответствующую грамоту. Письмо царя воевода зачитал обвиняемым, но их реакция была неадекватной. Цитируем по документу: «И тот поп Андрей, выслушав твою Государеву грамоту, скозал мне холопу твоему: нам де тово указу не слушат и нихто де нам не укажет в рыбной ловле, и меня холопа твоего лаел – вором называл и хотел меня холопа твоево тот поп Андрей с товарыщи своими в тюрму посодит и убить. И я холоп твой тово попа Андрея, из съезжей избы избыв, бил и велел Государь за ево безчинство посадить в тюрму и с ево товарыщи…». Закончилась эта история мирно - попа Андрея и его друзей-браконьеров выпустили, выловленную рыбу раздали воинам крепости. Всего «семнатцат щук калодок да дватцат с адной щучек маленких да линь». Вот такой служил в Сокольске поп Андрей. Вторая самая распространенная фамилия в Липецке – Кузнецов. Носителей этой фамилии в городе шесть тысяч человек. Здесь все специалисты практически единодушны – фамилия профессиональная. Кузнец был первейшим человеком и в сельском хозяйстве и в металлургии. Липецк – город металлургов, железоделательные заводы появились здесь в конце XVII - начале XVIII веков и кузнечное дело было одними из самых распространенных. На третьем месте по распространенности в Липецке фамилии Иванов, Фролов, Федоров, их носят примерно по четыре тысячи липчан. Первая пошла от обычного имени Иван (Иванов сын), вторая тоже от личного церковного имени - Флор (произвольно Фрол). Про Фролов так говорили: «Дед Фрол был всех сильней, он пережил трех попов и четырех царей!». Федоровы – тоже именуются по имени предков. На четвертом месте по распространенности в Липецке фамилии Воронин, Петров, Семенов, Зайцев, Их носят примерно по три тысячи горожан. С этими фамилиями тоже никакой интриги – они произошли от мужских имен. Было и нецерковное имя Ворон и Ворона, и прозвища такие же. И с Зайцевыми мало интриги. И такое имя мужское было на Руси, и еще Зайцами называли охотников, специалистов по выделки заячьих шкур и шитья из них шапок и верхней одежды. Вокруг Липецка раньше стояли мачтовые и непроходимые, буквально, леса, в которых обитало много зверья, в том числе зайцев, а значит - много охотников, которые и заслужили эту фамилию для потомков.

Каждая эпоха оставляет после себя определенные следы в виде названий местности, рек, озер, зданий, сооружений или легенд и сказаний, передающихся из уст в уста многих поколений. В Липецке таких памятных мест не так уж и много, но и они говорят о большой и интересной истории самого города и прилегающей к нему местности. Здоровый сухой климат, река с изобилием рыбы, огромные леса, в которых водилось много дичи, росли плоды, грибы и ягоды, издавна привлекали в эти края древних людей — наших предков. В первых веках нашей эры территорию края заселяли раздробленные славянские племена, которые на протяжении многих столетий притеснялись народами, жившими на востоке в обширных степных просторах бассейнов рек Тобол, Иртыш, Урал, Волга. Своими грозными нашествиями народы Востока не только ужасали, но и постепенно сами в них растворялись и исчезали. Этот процесс вошел в историю как «великое переселение народов». Народы Востока в лице сарматов, скифов, аланов, гунов, болгаров, аваров, печенегов, половцев и других вели в основном кочевой образ жизни, занимались охотой, скотоводством, нападениями и грабежами соседних народов. В IV веке многие земледельческие славянские племена, жившие в верхнем Подонье, были вытеснены на запад кочевыми племенами гуннов. Расселяясь в новых местах, славяне несли с собой и названия прежних родных мест. Интенсивное заселение лесостепной зоны происходит в начале VIII века за счет славянских племен, теснимых с Северного Кавказа хазарами, принявшими в 730 году иудейскую веру. Особенно поток славянских переселенцев увеличился после погромного похода арабского войска Мервана в 737 году, наиболее тяжелые удары которого пришлись по славянскому населению юга. «Указанные обстоятельства обусловили рост существующих и строительство новых городов на всей полосе лесостепи от Центрального Поднепровья до устья Оки, включая верхнее течение Северного Донца и Дона. К концу VIII — началу IX веков разобщенные славянские племена перед лицом сильного врага (степных кочевников — на востоке, юге и различных финских и литовских племен — на севере) составили три сильных племенных объединения восточных славян: Куявия (Киевская земля), Славия (Новгородская земля) и Артания (земля, занимающая территорию от верховьев Дона до Приазовья). Эти факты подтверждаются в источниках арабских писателей Джайхани и Фарси. Из источников Фарси мы узнаем, что «… русы состоят из трех племен, из коих одно ближе к Булгару, а царь его живет в городе, называемом Куяба (Киев), другое племя называют Славия и еще племя называют Артония, а царь его находится в Арте… Арта находится между Хазаром и Великим Булгаром (Волжской Булгарией), которая граничит с Румом к северу. Они многочисленны и так сильны, что наложили дань на пограничные места из Рума». Арта в переводе с вайнахского языка, на котором говорят чечены и ингуши, означает поле, а Артания означала название славянского объединения русов-полян. Таким образом к началу IX века племенные названия славян: поляне, северяне, вятичи, родимичи, дреговичи и другие — приобретают характер не столько племенных, сколько территориальных обозначений. В 20-е годы IX столетия из-за Волги на территорию славянских поселений прорвались новые кочевники — угры-мадьяры, которые обосновались на юго-востоке Европы на загадочных территориях государств Ателькузы и Лебедии. Предполагается, «что Лебедия размещалась в лесостепной зонеДнепро-Донского междуречья. Об этом говорят такие топонимы, как Лебедянь, Лебедин, многочисленные Лебедевки, Люботин.», другие названия. В то время мадьяры находились в вассальной зависимости от Хазарского Каганата и использовались им как для сбора дани с пограничных славянских племен, так и для карательных целей. В древних источниках арабского писателя Ибн-Даста сообщается, что мадьяры «…воюя славян и добывши от них пленников, отводят они этих пленников берегом моря к одной из пристаней румской земли, которая зовется Карх…». В результате упорной борьбы с мадьярами славянам удалось изгнать их из Лебедии. К середине IX века на основе трех славянских объединений создается Древнерусское государство с центром в городе Киеве. Оно способствовало широкому развитию экономических связей между районами и отдельными областями Руси, содействовало укреплению общности материальной и духовной культуры, усилению единства славян в борьбе с кочевниками как на юго-востоке, так и на северо-западе. Начиная с 920 года и кончая 1060 годом, киевским князьям пришлось вести ожесточенные военные действия с узами и печенегами, в результате чего они были полностью разгромлены. Но уже в следующем 1061 году русские полки впервые встретились на поле брани с новыми кочевыми ордами половцев. К этому времени территория Липецкой области входила в состав Древнерусского государства и являлась восточным форпостом, служащим защитой от нападения степных кочевников. Хотя налеты их были неорганизованными, но они отличались стремительностью, внезапностью и жестокостью. Отход кочевников с награбленной добычей и пленными был таким же быстрым. Оставшиеся в живых не успевали организовать даже погоню. Сложные условия жизни в VIII — XI веках, наполненные постоянной тревогой, заставляли наших предков славян вести серьезные укрепления вокруг своих поселений. Важное значение в их обороне в то время имели природные препятствия в виде рек, озер, болот, оврагов и лесных массивов. Встретив на пути такие препятствия и возведенные укрепления, кочевники теряли внезапность нападения, а это позволяло жителям укрепленных поселений выиграть время для организации вооруженного сопротивления. Такие укрепленные поселения наших предков были найдены археологами на территории Липецкой области и города Липецка. Так, в Елецком районе на мысу высокого правого берега реки Воргол было обнаружено Воргольское городище. В далекой древности оно было обнесено высоким земляным валом с каменной кладкой и примыкающим к нему глубоким рвом. В процессе археологических раскопок здесь были найдены орудия труда, наконечники стрел, украшения и другие предметы домашнего обихода. В 1963 году было открыто древнерусское поселение у села Казинка Грязинского района в урочищах «Митькин Запор» и «Перемонще». Раскопки, начатые в 1966 году, показали, что это было обширное поселение, занимавшее десятки гектаров. Найденные предметы позволяют датировать это поселение XI — XII веками и говорят о тесных связях с Киевской Русью. В Липецке археологическим памятником того далекого времени является «Городище». Овеянное седыми легендами, в то далекое время оно являлось очень удобным убежищем для наших предков от внезапных набегов кочевников. Созданное укрепление располагалось на естественном холме с крутыми склонами на юге, западе и севере. С восточной стороны, более пологой, был насыпан земляной вал с въездными воротами. От ворот в обе стороны вдоль оборонительного вала был высокий забор из заостренных бревен. Вокруг холма текла быстрая и полноводная в то время речка Липовка, которая сохранилась до сохранилась до наших дней, но почти обмелела. Питалась речка на редкость чистой и холодной водой «Больших ключей», бивших прямо из подножья самого холма и «Малых ключей», вырывавшихся на поверхность из-под отвесного каменного, поросшего лесом, правого берега. Более мелкие ключи били прямо со дна реки. При впадении в реку Воронеж Липовка превращалась в широкую болотистую пойму. Отвесные берега Липовки, поросшие густым лесом, крутые овраги, болотистая пойма — все это являлось серьезными естественными препятствиями на пути степных кочевников и отвечало элементарной тактике защиты Липецкого городища от внезапных нападений в VIII — XI веках. К концу XII века на этом месте вырос довольно большой и хорошо укрепленный славянский городок «Липец», получивший свое название по имени реки Липовки. В укрепленном его центре находились хоромы князей, помещения для хранения оружия, имущества, съестных припасов на случай долгой обороны, различные укрытия и другие постройки. Вокруг стен городка жило посадское население, которое занималось различными ремеслами: металлургическим, кузнечным, гончарным и другими. Железо добывалось из местной руды, залежи которой выходили на поверхность земли. Однако господствующей формой хозяйства было пашенное земледелие. Сеяли рожь, просо, пшеницу, горох, разводили лошадей, коров, овец, коз, свиней и домашнюю птицу. Наряду с сельским хозяйством и ремеслом наши предки ловили рыбу, занимались охотой и бортничеством. В лесах водилось много лосей, кабанов, зайцев, лис, волков, барсуков, бобров и других зверей и птиц. Товарный обмен был развит слабо из-за бесконечных набегов степных кочевников. Археологическая экспедиция Ленинградского отделения института археологии АН СССР, проводившая в 1960 — 1962 годах шурфовки территории «Липецкого городища», обнаружила материалы, относящиеся к различным эпохам, в том числе и X–XVII веках. «Липецкое городище» сохранилось и дошло в измененной форме до наших дней. Находится оно в центре города по улицам Кузнечной, Трудовой, Большие и Малые ключи. На территории «Городища» установлен мраморный мемориальный обелиск с надписью: «Липецкое городище. Археологический памятник XII века. Охраняется государством». Следующая часть: Земли Липецкого края в период от феодализма до татаро-монгольского нашествия Колтаков В. М. Липецк. Страницы истории При копировании материалов ссылка на сайт openlip.ru обязательна.

Липецкий городской фестиваль этнокультуры «Липецкое Городище-2016» имеет статус межрегионального и проводится в рамках празднования Дня Города Липецка. В рамках Фестиваля работают две площадки представляющие ремёсла двух исторических периодов: 1. «Славянское средневековье». 2. «17 век – становление края». Каждая площадка включает в себя от 8ми до 20ти мастер-классов по различным ремёслам обозначенного временного периода. Также в рамках Фестиваля проводятся научно-практические конференции, семинары, конкурсы, выставки, ярмарки и другие мероприятия, направленные на поддержку и развитие различных видов народных художественных промыслов, ремесел и народного искусства в целом. Главная идея Фестиваля - обеспечение преемственности поколений на основе сохранения, развития и популяризации традиций и культуры русского народа. Идея проекта исходит из представления о том, что культурным достоянием любого региона, страны, нуждающимся в заботе и поддержке современного общества, являются как изделия народного искусства, так и нематериальное культурное наследие, к которому относятся ремесленные технологии и опыт мастеров.

Друзья, очень интересна тема старого Липецка, как основывался, как строился, как разростался... фотографии, документы, ссылки на интернет ресурсы, литературу. Давайте делиться.